«Бои на улицах Карфагена» Кто из противников вызывает ваше сочувствие?
Вопрос посетителя
«Бои на улицах Карфагена» Кто из противников вызывает ваше сочувствие?
Ответ эксперта
Третья Пуническая война Рима с Карфагеном началась из-за простой зависти римлян богатству торгового города Карфагена. Римлянам показалось мало того, что Карфаген после поражения во Второй Пунической войне должен был несколько десятков лет выплачивать баснословные суммы. Более того, в Риме прекрасно знали, что Карфаген не обладает армией и уже не представляет никакой военной угрозы. Однако Сенат постановил — Карфаген должен быть разрушен. Поэтому легионы в очередной раз отправились в Африку. На этот раз осаждать практически беззащитный город. Два года длилась безнадежная для карфагенян осада. Лишь когда защитников города одолел голод и болезни, римлянам удалось ворваться за крепостные стены. Римляне устроили настоящую резню. Жители Карфагена, понимая, что с Римом уже бесполезны какие-либо переговоры, поскольку эти договоренности столько раз уже нарушались, сражались до последнего.
Весной 146 года до н. э. римляне штурмом ворвались в город, но ещё шесть дней шла ожесточённая битва. Каждый дом, каждая крыша становилась опорным пунктом для защитников. Через неделю уличных боёв в руках карфагенян осталась только крепость Бирса. Когда к Сципиону Эмилиану, командующему римской армии, пришла оттуда просьба о капитуляции, он согласился даровать жизнь всем, кроме римских перебежчиков. Из крепости вышли вместе с женами и детьми 50 тысяч карфагенян, все они были порабощены.
Командующий обороной Гасдрубал вместе с карфагенскими патриотами и римскими перебежчиками, которые не могли рассчитывать на пощаду, укрепился в храме Эшмуна, выстроенном на высокой скале. Тогда римляне решили выморить их голодом. Доведённые до крайности, осаждённые подожгли храм, чтобы не погибать от рук врага. Лишь Гасдрубал выбежал из храма и вымолил себе пощаду. Увидев это, его жена Иша прокляла мужа как труса и изменника, кинула в огонь детей и сама бросилась в пламя. Стойкость защитников Карфагена, несмотря на безысходность и очевидность поражения, вызывает восхищение и сочувствие.
